Сухой паек: нефтегазовые гиганты не могут найти альтернативу западному финансированию
15 ноября 2017 г, Кирилл Родионов, Forbes
Китайские банки вовсе не случайно стали ключевыми партнерами в СПГ-проектах «Новатэка»: компании сложно найти иной источник внешнего финансирования в условиях санкций. То же самое касается и других российских нефтегазовых мейджоров: по итогам 2016 года совокупный долг «Роснефти», «Газпрома», «Транснефти» и «Новатэка» (вместе с «дочкой» «Ямал СПГ») перед китайскими банками и компаниями достиг 3,7 трлн руб. (данные отчетности компаний по МСФО) – это в два с лишним раза больше суммы их прошлогодней чистой прибыли, относящейся к акционерам (1,6 трлн рублей). Помимо банковских кредитов, сюда также относятся обязательства «Роснефти» по поставкам нефти в Китай, которые компания оценила в 1,59 трлн рублей.
В этом списке нет «Лукойла»: в сентябре 2015 г. в интервью «Ведомостям» Вагит Алекперов F 6 назвал китайские кредиты «самыми дорогими в мире», поскольку они завязаны «либо под покупку нефти, либо под поставку оборудования». Другим ограничением служит зависимость инвестиционных решений китайских государственных банков и компаний от политической воли правительства КНР, которая не всегда соответствует ожиданиям российских нефтяников и газовиков. К примеру, «Газпром» рассчитывал получить от CNPC предоплату в $25 млрд для строительства газопровода «Сила Сибири», однако аванс предоставлен так и не был.
Альтернативой могли бы послужить средства Фонда национального благосостояния (ФНБ). Так, в 2015 году правительство одобрило покупку облигаций «Ямала СПГ» на 150 млрд рублей, годом позже Сбербанк и Газпромбанк предоставили проекту 3,6 млрд евро сроком на 15 лет. Однако тот же Газпромбанк не смог поучаствовать в проектах «Владивосток СПГ» и «Балтийский СПГ»: «Газпром» хотел продать банку 49% в компаниях-операторах, чтобы тот привлекал зарубежное финансирование — из-за санкций сбыться этим планам было не суждено. Ресурсы ФНБ не безграничны: иллюстрация тому — заявка «Роснефти» на получение средств для освоения месторождений «Русское» и Юрубчено-Тохомское, модернизации Ангарского нефтехимического комплекса и развития газовых активов «Роспана», которая была отклонена правительством.
Еще одна альтернатива — привлечение акционерного капитала. В частности, партнером «Роснефти» в строительстве «Восточной нефтехимической компании» («ВНХК») станет ChemChina – в проекте ей будет принадлежать 40%, в той же пропорции она его профинансирует. Привлечь же китайских инвесторов к освоению Ванкора «Роснефти» не удалось, хотя соответствующие переговоры с CNPC шли несколько лет: купить 49,9% «Ванкорнефти» согласились лишь индийские компании – ONGC (26%) и консорциум в составе Oil India, Indian Oil и Bharat Petroresources (23,9%). CNPC не приняла участие и в приватизации 19,5% акций «Роснефти»: китайской стороне сделка была бы интересна в том случае, если бы она давала право на участие в управлении компанией – об этом в мае 2016 года заявлял председатель совета директоров CNPC Ван Илинь.
В силу этих причин российские нефтегазовые компании в ближайшие годы будут оставаться на сухом кредитном пайке, что с неизбежностью отразится на амбициозности их инвестпрограмм. Необходимость экономить, к примеру, уже заставила «Новатэк» снизить планируемые расходы на реализацию «Арктик СПГ 2» — они составят $10 млрд против $26,9 млрд затрат на «Ямал СПГ» при сопоставимой мощности заводов (18 млн т против 16,5 млн т). «Роснефть» же в первой половине 2017 года уменьшила капиталовложения «Башнефти» на 28,9% — до 27,3 млрд рублей против 38,5 млрд рублей в первом полугодии 2016 года (данные отчетности «Башнефти» по МСФО, более поздних данных нет). Как результат, компания, до покупки «Роснефтью» демонстрировавшая двузначные темпы прироста добычи, за январь-октябрь сократила ее на 1,9% в сравнении с аналогичным периодом прошлого года (до 17,4 млн т, согласно данным ЦДУ ТЭК). В ближайшее время таких примеров наверняка станет больше.
Print This Post
Твитнуть
