Адмирал Папп: Меня расстраивает, когда, говоря об Арктике, используют слово «война»

Спецпредставитель США по Арктике адмирал Роберт Папп в интервью корреспонденту «Интерфакса» в США Ксении Байгаровой рассказал о том, каким он видит сотрудничество с Россией в арктическом регионе, и заверил, что наращивание российского военного присутствия в Арктике его не тревожит

— Господин Папп, отношения России и США сегодня нельзя назвать радужными. Сказался ли этот факт на сотрудничестве наших стран в Арктике?

— Да, в некоторых сферах наши отношения не удовлетворительны. США, как и многие их союзники и партнеры, справедливо озабочены российской агрессией на Украине, из-за этого были введены санкции. Но это не должно препятствовать хорошей работе в рамках Арктического совета. С моей точки зрения, наше сотрудничство в Арктическом совете остается крепким. Несмотря на некоторое напряжение, Россия всегда была хорошим партнером. Россия поддержала программу нашего председательства и в полной мере участвовала в деятельности Арктического совета. Мы всегда держали открытыми каналы коммуникации.

— Тем не менее, последняя министерская встреча Арктического совета в канадском Икалуите завершилась ничем после того, как Канада подняла вопрос о действиях России на Украине. Не считаете ли Вы, что поднимать острые политические вопросы на заседаниях Совета не самая лучшая идея?

— Этого сложно избежать, так как люди всегда остаются людьми, они могут находиться под влиянием тех или иных событий. А дипломаты – тоже люди, причем часто они не только хорошо осведомлены, но и ответственны за то, что происходит в разных местах в мире. Канада была последовательна, выражая озабоченность и противодействуя российской агрессии на Украине. Да, это отразилось на атмосфере министерской встречи в Канаде. Однако, все-таки, встреча продолжилась, и Россия в ней участвовала. Надеемся, что такие встречи будут собираться и впредь.

— Встреча продолжилась, но на ней не было главы МИД России Сергея Лаврова, а юридически обязывающий документ «О сотрудничестве в сфере предупреждения загрязнения морских районов Арктики нефтью в результате нефтегазовой деятельности судоходства» так и не приняли. Так что негативное влияние все-таки имело место?

— Это негативное влияние было незначительным. Ничто не удерживает нас от того, чтобы продолжать двигаться вперед.

— США председательствуют в Арктическом совете, начиная с весны 2015 года. Каковы приоритеты этого председательства, планируется ли работать над какими-либо юридически обязывающими документами, в частности, в сфере изменения климата?

— В основе всего, что мы собираемся делать, лежит тема изменения климата. Программа нашего председательства фокусируется на трех областях. Первая – защита, безопасность и стратегическое управление в Арктике. Вторая — усовершенствование экономической сферы и условий жизни. И третья — адаптация к последствиям изменения климата. Арктика — прекрасная демонстрация последствий изменения климата, но сама по себе эта проблема обсуждается на более стратегическом уровне в рамках парижской Конференции по климату при участии около 200 государств.

Так что появление каких-либо юридически обязывающих документов в этой сфере возможно на более высоком уровне, мы же в рамках Арктического совета взаимодействуем с этой проблематикой не стратегически, а тактически.

— Сегодня распространено мнение, что Арктика с ее богатыми ресурсами становится ареной все более ожесточенной конкуренции, что уже началась «битва за Арктику», и ситуация будет только накаляться. Вы разделяете такое мнение?

— На мой взгляд, такая возможность существует, но не думаю, что она вероятна. Вообще меня расстраивает, когда, говоря об Арктике, используют такие слова, как «битва», «война» и «конфликт». Нет там ни битв, ни войн, ни конфликтов. Арктический совет обязан сохранить арктический регион бесконфлитным. Этого можно достичь через сотрудничество на основе программы нашего председательства, через конкретную совместную работу, которой мы занимаемся, а также через соблюдение норм международного морского права. Конвенция по морскому праву ясно определяет, каким образом должна осуществляться деятельность на море, и каждое государство, входящее в Арктический совет, обязано соблюдать эти правила.

Да, безусловно, есть конкуренция. И каждая страна, действительно, хочет осваивать ресурсы. Конкуренция в основном связана с юридическим определением того, где именно пролегают границы между государствами на арктическом шельфе. Тем не менее, Конвенцией ООН по морскому праву определен порядок решения таких вопросов.

— Как раз в феврале комиссия ООН будет рассматривать заявку России на часть арктического шельфа. Считаете ли Вы шансы России высокими?

— Я знаю, что Россия подавала такие заявки на расширение шельфа в прошлом, и активно работает над новой заявкой. Также над своими заявками работают Норвегия, Дания, Канада. Считаю позитивным тот факт, что эти страны пытаются выдвинуть свои претензии мирно, следуя положениям морского права. Надеюсь, что когда-нибудь США последуют их примеру.

— США пока не могут последовать их примеру, так как не ратифицировали Конвенцию ООН по морскому праву. Когда это может произойти и что препятствует ратификации?

— Конвенция по морскому праву должна быть ратифицирована Сенатом США. Этот вопрос стал очень политизированным, соответственно, сложно достичь прогресса. Не думаю, что нынешняя администрация будет рассматривать этот вопрос – у нее слишком много других неотложных дел. Но я надеюсь, что следующая администрация этим займется. Хотя я не очень оптимистично настроен по поводу ближайших нескольких лет.

Тем не менее, США соблюдают все положения конвенции, так как мы считаем ее неотъемлемой частью традиционного международного права. Все участники Конвенции по морскому праву признают, что территория каждой страны может являться продолжением арктического шельфа. И у нас также есть обоснованные претензии на часть арктического шельфа. Надеюсь, что когда-нибудь США подадут заявку, но для этого должны быть созданы юридические условия.

— На Ваш взгляд, существенное падение цен на энергоносители как-то повлияет на ситуацию в Арктике, может быть, снизит конкуренцию?

— Думаю, что это снизит накал страстей. Еще 10 лет назад США искали нефтяные ресурсы, поэтому такие компании как Shell, Conoco Philips, British Petroleum присутствовали в Арктике. Мы испытывали необходимость в дополнительных энергоресурсах. Но теперь США сами стали энергоэкспортером, и ресурсы в Арктике теперь не нужны. Компании больше не рассматривают работу в Арктике как хорошую инвестицию. Возможно, когда-нибудь это положение дел изменится, но в ближайшее десятилетие — вряд ли.

— Недавно губернатор Аляски Билл Уокер заявил, что озабочен действиями России, которая начала в Арктике «самое масштабное военное наращивание со времен «холодной войны». Вы тоже считаете, что действия России, в частности, проведение военных учений, создание новых баз в Арктике, угрожают безопасности США?

Я не испытываю никакой тревоги по этому поводу. Интересно ли это мне? Да, безусловно, мне всегда интересно знать, что делают другие страны в Арктике, что они инвестируют и какие проекты развивают. Губернатор Аляски был прав в том, что происходит самое крупное военное наращивание со времен «холодной войны». Это заявление абсолютно правдиво, так как это единственное военное наращивание, которое мы видели с тех пор, как «холодная война» закончилась. После того значительного сокращения российской активности в Арктике, которое мы наблюдали после окончания «холодной войны», любая деятельность может считаться наращиванием.

Я внимательно изучил этот вопрос. На России лежит огромная ответственность, так как она имеет протяженное побережье и северные морские пути через Арктику. Теперь Россия совершенствует свои базы и коммуникации, привлекает ресурсы. Я думаю, что это законная деятельность, ведь нужно иметь вспомогательную инфраструктуру в своих собственных территориальных водах.

Да, Россия проводит реорганизацию Северного и Тихоокеанского флотов. Но это ее стратегический ресурс, который может использоваться везде в мире.

Так что я не вижу никакой дестабилизации в Арктике. Конечно, надо наблюдать за любым наращиванием военной активности. Но преувеличенно реагировать тоже не стоит.

— Уже несколько лет в прессе и научных публикациях обсуждается идея увеличить военное присутствие НАТО в Арктике в ответ на наращивание российского военного потенциала. В России считают, что экспансия НАТО в Арктике приведет к ненужной политизации и напряжению. Что по этому поводу думаете Вы?

— Я согласен с Россией в том, что это приведет к политизации. Но я не совсем понимаю, что именно подразумевается, когда говорят о наращивании присутствия НАТО в Арктике. НАТО уже ответственна за то, что происходит в Арктике. Североатлантический договор применяется везде в мире в случае необходимости коллективной самообороны членов НАТО, в том числе в Арктике. Если в Арктике что-то происходит, НАТО должна отреагировать в любом случае.

— Имеются в виду такие шаги, как, к примеру, создание новых военных баз, военные учения…

— Лично я не думаю, что сейчас это необходимо. Я бы не спекулировал на этой теме.

— Какие основные направления сотрудничества России и США по вопросам безопасности в Арктике Вы считаете приоритетными?

— Прежде всего, сотрудничество в рамках Арктического форума береговой охраны, которое подразумевает совместную работу наших сил безопасности и правоохранительных органов по проблемам, с которыми мы вместе сталкиваемся в Арктике. Недавно в Академии береговой охраны США в штате Коннектикут руководителями береговых охран всех стран-участниц (Арктического совета – ИФ), в том числе из России, было подписано соответствующее соглашение. Теперь все страны будут работать вместе. Несколько месяцев назад на Аляске мы провели командно-штабные учения для отработки поисково-спасательных операций в Арктике. Надеемся, что нам удастся собрать все восемь стран Арктического совета и провести объединенные учения в рамках Арктического форума береговой охраны.

Еще одна перспективная сфера сотрудничества — защита окружающей среды. Усиление экономической активности в Северно-Ледовитом океане, которое имеет место, в частности, на северных рубежах России, через пару десятков лет может привести к увеличению загрязнений. Располагаем ли мы всеми необходимыми ресурсами и силами для того, чтобы ответить в случае трагических инцидентов и предотвратить загрязнение?

Россия и США взаимно заинтересованы к совместной работе в этих двух сферах, и в этом сотрудничестве отсутствует какая-либо конфронтация.

— Если говорить об окружающей среде, то в результате санкций российские нефтедобывающие компании лишились доступа к некоторым западным технологиям, что, по мнению экспертов, может привести к плохим экологическим последствиям. Некоторые официальные лица в России считают, что можно пересмотреть американские санкции, если идет речь об экологии и жизнеобеспечении в Арктике. Что Вы думаете на этот счет?

— Самый быстрый способ пересмотреть, сократить, или полностью снять санкции – это выполнение минских договоренностей. Санкции были наложены по конкретной причине — российской агрессии на Украине. Если российская сторона будет выполнять свои обязательства по минским договоренностям, то санкции будут сняты. Не вижу причин отменять эти санкции по другим поводам.

— Российские и американские подводные лодки сегодня плавают в северных широтах, часто в непосредственной близости друг от друга. Считаете ли Вы необходимым заключить с Россией какое-либо соглашение с целью предотвращения инцидентов?

Во время «холодной войны» такие соглашения подписывались между военными ведомствами СССР и США. Так что этот вопрос лучше адресовать нашим военным. Но как отставной адмирал, который много лет занимался вопросами безопасности, я полагаю, что всегда надо иметь канал коммуникации, разговаривать друг с другом. Не знаю, нужно ли нам письменное соглашение. Но совершенно точно, что Арктический форум береговой охраны, а также Международная морская организация, дают возможности России и США как на двустороннем, так и на многостороннем уровне, говорить друг с другом и избегать инцидентов.

Еще одним важным вопросом, который, я думаю, сейчас прорабатывается, является вопрос о том, что делать с судоходством в Беринговом проливе. Берингов пролив – одна из самых значимых в мире торговых водных магистралей, где Россию и США разделяют всего лишь 50 миль. Это очень сложный район с точки зрения географии и климата. У нас есть широкие суда, которые ходят в тех районах, иногда они обгоняют друг друга. Хорошо было бы выработать схему по разделению судоходства.

/www.interfax.ru/