Китай жонглирует трубой и СПГ: России надо адаптироваться

Китай в данный момент импортирует «голубое топливо» по газопроводам из Туркмении, Узбекистана, Казахстана, Мьянмы и России. В годовом соотношении, как утверждает «Интерфакс», такой тип импорта газа в КНР снизился на целых 23%. Складывается впечатление, что России вроде как не о чем беспокоиться, ведь объем прокачки именно по «Силе Сибири» за период пика пандемии весной 2020 года не сократился. С апреля он держится на отметке в 9 млн куб. м в сутки, а в июне объем даже вырос до 10,2 млн куб. м в сутки (данные китайской таможни). Более того, если текущий объем поставок по трубопроводу не продолжит расти и Китай в итоге закупит менее 5 млрд куб. газа за весь 2020 год, что является одним из условий контракта с «Газпромом», то российский холдинг все равно получит плату как минимум за 4,25 млрд куб. газа за счет принципа «бери или плати», который есть в договоре.

Есть ли повод для беспокойства?

Но все это не значит, что РФ можно расслабиться и не думать о жесткой борьбе за китайский рынок газа. Судя по данным таможни КНР, даже в мае 2020 года, когда производственные мощности «Поднебесной» стали активно восстанавливаться, объем поставок российского газа по сравнению с показателями января 2020 и декабря 2019 упал на 12%. «Сила Сибири» даже сейчас использует около 60% своих мощностей. Это даже несмотря на то, что цена российского трубопроводного «голубого топлива» весной 2020 года для Китая была весьма привлекательной — $183-184, тогда как туркменский газ стоил $226, а узбекский — в $212.

КНР упорно наращивает импорт СПГ, причем речь не идет только о поставках из США, которые практически вынудили Китай в начале 2020 года подписать промежуточное торгово-экономическое соглашение, по которому Пекин обязался увеличить закупки энергоносителей на $52 млрд от уровня 2018 года. Чего стоит одна только Австралия, которая в мае 2020 года продала Китаю свой рекордный объем СПГ — 2,9 млрд куб. газа. Это при том, что предыдущий рекорд был всего год назад в апреле, когда КНР приняла от Канберры 2,8 млн т, увеличив уровень поставки на 61,3% по сравнению с 2018 годом.

Разумеется, это вовсе не значит, что трансформация китайского рынка газа идет по «прямым и безальтернативным рельсам», ведущим к тотальной переориентации на поставки СПГ и отказу от трубопроводов. Как считает директор Института национальной энергетики Сергей Правосудов, с точки зрения логики объем импорта углеводородов в любой стране в первую очередь зависит от двух базовых вещей. Первое — насколько востребован газ в регионе, куда протянута труба или осуществляются поставки СПГ на танкерах. Второе — цена таких поставок. Очевидно, что в тех районах КНР, куда поступает трубопроводный газ, сейчас не так велики потребности в энергоносителях. Зато СПГ поступает именно в приморские районы Китая — более развитые в технологическом плане провинции.

«У КНР самый быстрорастущий рынок газа в мире, поэтому многие поставщики углеводородов ориентируются на него. Россия, которая обладает колоссальными запасами энергоресурсов и при этом граничит с Китаем, объективно является один из самых комфортных партнеров для Поднебесной. Несмотря на нынешнее „проседание“ поставок газа по трубопроводам в Китай, в перспективе наращивание экспорта углеводородов из РФ неизбежно. В Китае пока доминирует угольная генерация, которая привела к экологическим проблемам во многих городах, поэтому страна остро нуждается в более чистых энергоносителях. Кроме этого есть и контракт по „Силе Сибири“, условия которого китайская сторона никак игнорировать не может», — рассуждает эксперт.

Он также призывает не забывать о том, что поставки СПГ для Китая имеют определенные недостатки, например, непостоянство некоторых торговых партнеров. Разумеется, речь идет о США, которые заключают сделку с КНР, а потом частично нарушают ее условия. Более того, СПГ доставляется в Китай через различные торговые коридоры, к примеру, через Малаккский пролив, который крайне опасен по причине весьма развитого там пиратства. К тому же США постоянно заявляют, что Китай «обижает» их партнеров в Южно-Китайском море, а значит, нужно усиливать свое военное присутствие в регионе. С Россией гораздо проще. Есть труба — есть контракт, причем долгосрочный. КНР четко понимает, какой объем ей гарантированно будет поставляться в течение десятков лет. При этом не стоит за плечами страшной тенью опасность взаимных санкций.

«В долгосрочном плане российскому газу не стоит бояться потери китайского рынка. Периодические спады поставок, когда альтернативные закупки в виде СПГ более выгодны, — это не глобальная тенденция. Взять, к примеру, хотя бы „Силу Сибири“. Поставки по этому газопроводу только начались, понятно, что там могут возникать технические проблемы из-за тестового режима. Такие нюансы — это нормальное явление для проекта подобного масштаба.

Китайцы понимают, что в долгосрочной перспективе им все равно нужно будет больше газа, чем сегодня. Именно поэтому ссориться с РФ из-за конъюнктурных вещей — это недальновидная политика», — считает директор Института национальной энергетики.

Китай хочет более гибких поставок

Трубопроводы — это, безусловно, стабильность поставок, но еще и некоторая «закостенелость». К примеру, в контракте на поставки газа через «Силу Сибири» КНР должна покупать углеводороды в течение 30 лет, причем оговорен даже объем закупок — 38 млрд куб. м газа в год. Разумеется, китайская экономика хотела бы более гибкой системы закупок энергоресурсов, когда в силу уникальных факторов (коронавирус, например) можно переключиться на закупки СПГ, которые подразумевают большую мобильность за счет возможности выбора поставщика. Это, конечно, не повод для полного отказа от трубопроводов, но вот если бы их можно было временно «убрать на второй план», когда конъюнктура рынка благоприятствует приобретению сжиженного газа — это для Китая, пожалуй, было бы идеально.

К слову, он делает многое, чтобы это стало реальностью. Страна спешно выстраивает инфраструктуру, способную принимать при необходимости огромные запасы сжиженного газа. К примеру, весной этого года Китай приступил к строительству нового терминала СПГ Longkou в провинции Шаньдун. Он будет способен обрабатывать 20 млн тонн СПГ и поставлять около 28 млрд куб. м природного газа в год — это почти на три четверти объем «Силы Сибири», только в отличие от газопровода этот объект не будет принадлежать одном поставщику, Пекин будет сам выбирать страну-экспортера газа, руководствуясь текущей ситуацией на рынках.

Впрочем, это не значит, что Россия в будущем может потерять китайский рынок газа. В конце концов, РФ поставляет «голубое топливо» в Китай не только с помощью трубопроводов. В июне 2020 года Россия доставила в Поднебесную 396 тыс. т СПГ, что в 5,9 раза превысило показатель июня 2019 года. Москва, по сути, обошла даже Вашингтон, который в июне 2020 года доставил в КНР 340 тыс. т сжиженного газа. Это значит, что Россия действительно может побороться с другими странами за рынок СПГ в Китае, когда спрос на трубопроводный газ будет ситуативно «проседать». Правда, компаниям из РФ придется делать это, соблюдая определенный шаблон, при котором обязательной составляющей будет привлечение иностранного инвестора.

Успеть «запрыгнуть в последний вагон»

Как рассказала «НиК» гендиректор НААНС-МЕДИА, доцент кафедры международной коммерции РАНХиГС при Президенте РФ Тамара Сафонова, до начала кризиса в мировой экономике, связанного с распространением коронавируса, производство СПГ являлось перспективным направлением в энергетике. Но когда цены на газ обвалились на фоне глобального падения спроса на углеводороды, для развития СПГ настал сложный период, особенно на фоне роста ставок фрахта, перепроизводства и высокой конкуренции.

«В настоящее время в РФ функционируют три проекта: „Сахалин Энерджи“, „Ямал СПГ“ и „Криогаз Высоцк“. При этом инвесторами прорабатывалось не менее 8 перспективных проектов по производству СПГ в России, среди которых „Балтийский СПГ“, „Криогаз-Высоцк“ (вторая очередь), „Арктик СПГ-2“, „Обский СПГ“, „Новатэк-Камчатка“, „Печора СПГ“, „Ростех — Архангельск“, „Якутский СПГ“. Реализация всех проектов в заявленном объеме может дать прирост перевалки 79 млн тонн СПГ в год, что является избыточным объемом для экспорта на внешние рынки, учитывая докризисную экспансию американского СПГ. Пандемия, конечно, затормозила эти проекты, однако НОВАТЭК успел „запрыгнуть в последний вагон докризисного поезда“, реализовав инновационные технологические решения в важном для российской энергетики проекте», — объясняет гендиректор НААНС-МЕДИА.

Если говорить о перспективах развития новых проектов СПГ, то вероятность их успешной реализации, как считает Тамара Сафонова, зависит от выстроенной стратегии по привлечению иностранных инвестиций потенциальных покупателей ресурса, а также подписания долгосрочных договоров с иностранными покупателями. Так, например, в состав акционеров «Арктик СПГ-2» вошли китайские и японские компании, заинтересованные в приобретении СПГ, произведенного в рамках инвестируемого ими проекта. Если Россия хочет сохранить или увеличить свою долю реализации сжиженного газа на рынке АТР, то наилучший результат может дать использование именно такого шаблона.

«Инвестор, который вложил средства в СПГ-проект и ожидает соответствующей прибыли, объективно будет заинтересован в полной загруженности его производственных мощностей и наличии гарантированных покупателей. Причем сотрудничество должно осуществляться в рамках долгосрочных обязательств, поскольку именно они способны гарантировать нормальную работу объектов по конвертации и перевалке углеводородов с целью их продажи в Азию.

При этом основная неопределенность заключается в существующей проблеме профицита сырья и продуктов нефтегазопереработки, плюс стремление стран к диверсификации поставщиков энергоресурсов. Пока маятник на стороне потребителей углеводородов, использующих переизбыток предложения для получения максимальных скидок, но так будет не всегда. Кроме профицита на рынках СПГ есть еще фактор геополитики и санкционного давления в целях обеспечения конкурентных преимуществ», — резюмирует эксперт.

Игра становится все сложнее

В итоге мы видим, как Китай довольно эффективно пользуется ситуацией в мировой экономике, которая переживает метаморфозы из-за спада производства, спровоцированного COVID-19. КНР уже недостаточно газопроводов из Средней Азии и России. Пекин хочет более гибкой системы закупок энергоносителей, при которой, конечно, будут использоваться трубопроводы, но поставки газа по ним — это скорее гарантированный резерв, чем площадка для заключения наиболее выгодных контрактов. Создание все более крупных СПГ-терминалов в КНР говорит о том, что в одиночку «Газпром» не может удержать лидирующие позиции на китайском рынке. Именно 2 сверхранние партии СПГ от НОВАТЭКа сделали июнь 2020 года рекордным по экспорту сжиженного газа из России в Китай, причем доставка была произведена по Северному морскому пути.

РФ может удержать серьезную долю в китайском рынке углеводородов. Но «правила игры» становятся все сложнее. Теперь уже недостаточно найти месторождение и протянуть от него газовую магистраль в Китай. Нужно искать зарубежных инвесторов для освоения новых скважин в Арктике и северных областях РФ, развивать ледокольный флот, совершенствовать транспортную инфраструктуру на Крайнем Севере и, возможно, стимулировать здоровую конкуренцию внутри самой России, чтобы компании становились более гибкими и адаптировались для более сложной игры на китайском рынке газа.