Когда «Ломоносов» будет введён в эксплуатацию, он станет самой маленькой в мире и самой северной атомной электростанцией, но вскоре у него могут появиться конкуренты. Учёные в США, Южной Корее, России, Франции, Китае, Аргентине, Японии и Индии работают сегодня примерно над 50 различным проектами ММР. Кроме того, быстрые изменения в Арктике и глобальное стремление заменить ископаемое топливо на низкоуглеродные источники энергии привели к тому, что учёные Китая, Франции и США присоединяются к российским коллегам в своих оценках перспектив развития атомной энергетики морского базирования.
К сожалению, западные СМИ не поняли важности «Ломоносова». Подстрекательские и вводящие в заблуждение заявления «Гринпис» и других экологических групп привели к появлению эмоциональных репортажей о запуске «атомного Титаника» и «Чернобыля на льду».
Организация «Гринпис», которая всегда выступает против атомной энергетики из-за её предполагаемых рисков для окружающей среды и человека, делает акцент на отдалённости месторасположения «Ломоносова» и на непредсказуемости климата Арктики. Как и в многочисленных случаях с другими атомными проектами последних десятилетий, эта группа вновь сумела задать нужный ей тон в этих дебатах. Между тем, люди, реально обладающие экспертными знаниями в атомной энергетике, чётко заявляют, что выбранная «Гринпис» тактика запугивания «научно не обоснована».
Как неоднократно отмечали отраслевые эксперты, морские атомные реакторы трудно назвать какой-то новой концепцией. США оборудовали атомным реактором грузовое судно времён Второй мировой войны и с его помощью генерировали электроэнергию для Панамского канала с 1968 по 1976 годы, а в российском флоте атомных ледоколов используется тот же типа реактора, что и на «Ломоносове». Эти реакторы соответствуют требованиям Международного агентства по атомной энергии, а меры безопасности включают двойную защитную оболочку и систему пассивного охлаждения корпуса реактора.
Более того, морские атомные реакторы могут быть даже безопасней, чем наземные, потому что холодная вода упрощает быстрое охлаждение реактора в чрезвычайной ситуации.
К сожалению, преобладание антиатомных эмоций над эмпирическими фактами стало постоянной особенностью дискуссий об атомной энергетике в Европе, начиная с 1980-х годов. Например, в 1997 году Франция отказалась от своего передового проекта «реактора-размножителя» «Суперфеникс» (Superphénix), потому что вступавшему в должность премьер-министру Лионелю Жоспену была нужна поддержка Партии зелёных, чтобы сформировать правительство.
Прошло два десятилетия, а Франция до сих так и не добилась успехов в разработке этой технологии. Более того, в августе французский Комиссариат по атомной и альтернативной энергетике решил свернуть проект четвёртого поколения «Усовершенствованный натриевый технологический реактор для промышленной демонстрации» (сокращённо ASTRID), который был начат в 2006 году в качестве замены «Суперфениксу».
Поддаваясь антиатомному давлению со стороны групп, подобных «Гринпис», власти западных стран начинают отставать от России и Китая. Например, российский «Росатом» уже стал глобальным лидером в маркетинге атомной энергии в развивающихся странах: у него больше ста проектов в различных странах, включая Индию, Китай и Беларусь.
Алармистская риторика, окружающая новые атомные технологии, к сожалению, превратилась в норму. И она в очередной раз подчёркивает противоречивость и ошибочность подходов некоторых западных политика к крупнейшему и самому надёжному источнику низкоуглеродной энергии в мире.
По данным учреждённой ООН Межправительственной группы экспертов по изменению климата (IPCC), с точки зрения углеродной нейтральности атомная энергетика уступает лишь наземной ветроэнергетике, поскольку её медианные выбросы углекислого газа составляют всего 12 грамм на киловатт-час (кВтч) выработанного электричества. Именно поэтому те, кто обеспокоен выбросам CO2, должны отдавать предпочтение атомной энергии, а не ископаемому топливу — углю (820 г/кВтч) или природному газу (490 г/кВтч). Показатели атомной энергии лучше, чем у биомассы (230 г/кВтч), солнечной энергии (48 г/кВтч) и гидроэнергетики (24 г/кВтч). Кроме того, у атомной энергетики нет проблемы с перебоями в выработке электроэнергии, от которых страдает энергетика с использованием ветра и солнца (эта проблема приводит сегодня к росту цен для потребителей).
Подобные цифры должны быть в центре внимания, когда мы задумываемся о последствиях политики энергетического поворота (Energiewende), проводимой немецким канцлером Ангелой Меркель. Эта политика призвана увеличить мощности возобновляемой энергетики при одновременном поэтапном выводе из строя атомных мощностей. Политику Energiewende часто восхваляют как одну из главных инициатив устойчивого развития в Европе. Но поскольку Германия поспешно решила отказаться от атомной энергетики после аварии 2011 года на АЭС в японской Фукусиме, энергетическому сектору страны приходится полагаться на уголь для удовлетворения базовой нагрузки.
Принятию этого решения способствовало давление со стороны немецких экологов, однако, если бы Германия использовала вместо угля атомную энергию, её ежегодные выбросы CO2 сократились бы примерно на 220 млн тонн. Более того, с 1990 года Германия сумела добиться лишь очень медленного и неравномерного снижения выбросов CO2, хотя мощности возобновляемой энергетики увеличились многократно.
Пока Германия продолжает поэтапно отказываться от атомной промышленности, «Академик Ломоносов» демонстрирует потенциал атомной энергетики в Арктике. Европе сегодня крайне необходимые разумные дебаты об атомной энергетике, которые будут опираться на факты, а не страхи.
/inosmi.ru/
Print This Post
Твитнуть
