Министр Лиен — Норвегия рассчитывает на поисково-разведочное бурение в 2017 году

Низкие цены на нефть повлияли на проведение поисково-разведочных работ в Норвегии, но буровые планы на 2017 год дают повод дла оптимизма, заявил министр нефтяной промышленности и энергетики страны.

Хотя исследовательское рвение в Норвгении было обескуражено падением цен на нефть, некоторое количество буровых работ пройдет в следующем году на участках, отданных под разведку и разработку в рамках 23-го лицензионного раунда, проведенного правительством. Министр нефтяной промышленности и энергетики Норвегии Торд Лиен поговорил с изданием Interfax Natural Gas Daily о планах по разведке и добыче и о строительстве газопроводов

Interfax Natural Gas Daily: Какой эффект оказали низкие цены на газ на проекты поисково-разведочных работ в Норвегии?

Торд Лиен: Мы отметили значительное снижение объемов, особенно в том, что касается поискового бурения. Хотя интерес компаний к 23-му лицензионному раунду оказался ниже, чем мы ожидали два года назад, он все же был выше, чем мы опасались. Мы видели, что происходит с другими проектами на континентальном шельфе по всему миру. Все сокращается. Перво-наперво я хочу увидеть рост объемов поискового бурения.

INGD: Какая работа ведется сейчас на участках, которые были отданны компаниям в рамках последнего лицензионного раунда?

ТЛ: С тех пор, как были выданы лицензии, не произошло ничего. Каждая компания, которая хотела получить лицензию, получила лицензию или её часть. Компания Shell вышла из процесса за несколько недель до финализации раунда. Следующим шагом в рамках 23-го раунда должно стать поисковое бурение. И компания Det Norske Oljeselskap, и компания Statoil заявили, что начнут поисковое бурение в марте или апреле будущего года. Тогда-то мы и увидим какой-то прогресс. Сейчас компании анализируют имеющиеся у них данные и идентифицируют координаты для поискового бурения.

INGD: Вы не думали над тем, чтобы улучшить стимулы для международных нефтяных компаний с целью активизировать поисково-разведочны работы в Норвегии?

ТЛ: Нет, не думали. Наша налоговая система довольно устойчива. Жалобы и требования улучшить налоговые механизмы будут звучать всегда, но давайте скажем прямо – сейчас компании получают в форме возврата налогов 78 процентов от их затрат на разведочное бурение. Наша фискальная система построена так, что падение цен на нефть больше затрагивает правительство, чем компании.

INGD: Вас не беспокоит, что международные нефтяные компании могут попытаться отложить инвестиции в разведку и добычу по лицензиям, полученным в ходе 23-го лицензионного раунда?

ТЛ: Я очень рад, что уже две компании заявили о том, что проведут поисковое бурение в первый же год, когда это возможно. Если международная нефтяная компания откладывает проет, чтобы придумать, как сократить расходы, я готов это принять, особенно, когда речь идет о разработке новых месторождений. Но откладывать проект просто, чтобы оттянуть капитальные расходы? Это другой вопрос. Это нам не нравится. Когда речь идет об инвестициях с жестким временным режимом, со стороны норвежского правительства существуют большие ожидания.

INGD: Разумны ли инвестиции в Арктику в текущей ситуации низких цен на нефть?

ТЛ: Я родился за Полярным кругом, как и 500 тысяч жителей Норвегии. Норвежское Заполярье очень отличается от других арктических регионов. Это самый плотно заселенный арктический регион. Климатические условия здесь гораздо мягче, чем в любом другом схожем регионе, здесь практически нет вечной мерзлоты. Наиболее близкий к реализации проект добычи будет стоить около 40-42 долларов за баррель.

INGD: Что Вы можете сказать по поводу судебного иска, поданного против норвежского правительства организациями Greenpeace и Nature & Youth в связи с поисково-разведочными работами в Баренцевом море?

ТЛ: Правительство даст свой ответ на этот судебный иск. Вся работа, проведенная в рамках 23-го лицензионного раунда, который и является предметом судебного иска, была сделана при поддержке широкого большинства в парламенте. У нас есть целая система в том, что касается лицензионных раундов. Все крупные решения, принимаемые по вопросам континентального шельфа, очень прозрачны, и, вырабатывая их, мы общаемся со всеми группами — с экологами, с климатологами, со всеми.

INGD: А на какой стадии сейчас газопровод Polarled?

ТЛ: Строительство газопровода Polarled закончено, но поставок газа по нему пока нет. Предполагалось, что коммерческая эксплуатация месторождения Aasta Hansteen начнется в 2017 году, но все отложилось до 2018 года. У проекта были технические проблемы, связанные с верхним слоем почвы.

INGD: А что насчет балтийского трубопровода?

ТЛ: Датчане и поляки пытаются договориться о том, насколько большим будет газопровод, и кто заплатит за его строительство.

INGD: У Норвегии есть возможность поставлять газ в эти страны по конкурентным ценам?

ТЛ: Если посмотреть на инвестиции в СПГ в странах Балтии, цены на газ, получаемый из всех источников, резко упали. Но я не могу гадать о том, зачем полякам трубопровод, или почему датчане хотят трубопровод поменьше. У нас есть техническая возможность экспортировать с континентального шельфа Норвегии до 130 млрд кубометров газа. Мне кажется, наш рекордный экспорт составил 115 млрд кубометров, так что да, мы можем экспортировать на прозрачные, открытые, хорошо работающие рынки Западной Европы. Через несколько лет Дании понадобится газ. Для них было бы разумно построить трубопровод из Норвегии в Данию. Строительство трубопровода из Дании в Польшу может быть разумно, но это им решать. Если это прибыльно, уверен, они найдут способ профинансировать строительство.

/neftianka.ru/