Рынок обсуждает страховую защиту природной среды

Разлив топлива под Норильском возродил дискуссии об экологическом страховании в России. Бизнес намерен разделить свои экологические риски со страховщиками, но компании не всегда готовы покрывать потенциальный вред промышленников своим полисом. При этом ЦБ отмечает, что климатические перемены и ухудшение экологии существеннее всего на финансовом рынке ударят по страховой отрасли

В конце мая на дочерней ТЭЦ «Норникеля» разгерметизировался резервуар с дизтопливом, около 21 тыс. тонн горючего оказалось в почве и ближайших реках. Авария была признана ЧС федерального масштаба, эксперты считают, что она может претендовать на звание крупнейшей в российской Арктике. По оценкам основного владельца компании Владимира Потанина, на восстановление природы может уйти как минимум 10 млрд руб. «Гринпис» подсчитал, что ущерб лишь для водных объектов уже составил 6 млрд руб.

ТЭЦ была застрахована по закону об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев опасных объектов (ОПО). Кроме того, «Норникель» оформил и договор добровольного страхования имущественных рисков, лимит выплаты по которому составляет 1 млрд руб. Ни один из этих полисов не включает расходы на восстановление экологии, но в любом случае лимитов по ним не хватило бы и на десятую часть работ по восстановлению природной среды. Достаточные для таких случаев страховые суммы предусматривает страхование экологических рисков, которое пока слабо распространено в России.

«Таким образом, можно говорить о начале качественного изменения восприятия экологической повестки — бизнес понимает степень своей ответственности, а также потенциальную опасность рисков. Это движение, безусловно, в большей степени затрагивает компании из топ-50 ведущих участников российской экономики»,— говорит господин Галахов.

Наибольшую заинтересованность демонстрируют компании из самых высокорисковых индустрий: нефтегазовой, химической, горнодобывающей, отмечает Юрий Маркин, региональный менеджер по андеррайтингу рисков гражданской ответственности AIG по региону Ближний Восток, Африка и Россия: «Интерес значительно повысился. За последние два-три года количество заявок на экологическое страхование выросло. К сожалению, официальной статистики, сколько таких полисов действует в России, нет, потому что нет такой учетной группы». Юрий Маркин поясняет: проблема в том, что в России нет единого мнения относительно достаточности объема страхового покрытия по полису экологического страхования.

Большинство страховщиков и их клиентов понимают термин «экологическое страхование» как ответственность за загрязнение окружающей среды. Однако, по словам Юрия Маркина, это не совсем корректно. Так, на Западе распространено комплексное экологическое страхование. Оно включает в себя не только ответственность перед третьими лицами, но и покрывает экологические риски, которые приводят к убыткам самого страхователя, например влекут за собой перерыв в производстве в результате загрязнения, расходы на расчистку производственной территории или, скажем, транспортировку опасного груза.

«По нашей оценке, направление экологического страхования демонстрирует небольшой рост (до 10% в год, причем с очень низкой базы). При этом объемы рынка все еще малы — под экологическим страхованием чаще всего продвигаются полисы для защиты ответственности. А комплексные продукты, включающие защиту имущества и различные сопутствующие риски, недостаточно популярны»,— соглашается Алексей Галахов из «Ингосстраха».

Если подразумевать под экологическим страхованием только программы по защите ответственности перед третьими лицами, существенный рост спроса на них сможет обеспечить лишь ужесточение наказания за нарушения в сфере охраны окружающей среды, уверен директор по рискам компании «Сбербанк страхование» Владимир Новиков. Кроме того, многие события, связанные с экологией, уже покрываются другими видами страхования. «Например, полис страхования имущества предприятий покрывает и риск катастроф, пожаров, наводнений и т. д. Полис страхования посевов покрывает риск засухи или, наоборот, переувлажнения или градобития»,— перечисляет он.

Дефицитный полис

Какой бы разновидностью страховки бизнес ни решил покрывать свои риски, ее стоимость будет повышаться сообразно повышению уровня этих рисков, говорит Владимир Новиков. А страховщики и перестраховщики станут более избирательными в отношении расположения объектов страхования. «Существуют прогнозы, по которым из-за климатических изменений в перспективе нескольких десятков лет целые регионы могут стать зоной постоянного подтопления, так что расположенные на ней промышленные объекты и жилые дома будут повреждены»,— поясняет он.

Получается, что вопрос доступности полисов экологического страхования даже при условии активного на них спроса со стороны бизнеса актуальности не утратит и впредь. Предприятия, может, и стали больше интересоваться такой защитой, «но покупать ее все сложнее, потому что аппетиты страховщиков стали более консервативными», утверждает руководитель департамента страхования финансовых линий и ответственности страхового брокера «ГрЕКо интернешнл» Дмитрий Грузинцев. В качестве примера он приводит ситуацию с прорывом дамбы в Бразилии в 2015 году и в январе 2019 года, когда случилась утечка токсичных отходов — шлама. Очевидно, инциденты повлекли за собой серьезные убытки для страховщиков, многие из которых теперь исключают шламохранилища из покрытия. По словам Дмитрия Грузинцева, продукт экологического страхования можно адаптировать, изменяя список включенных рисков и, соответственно, размер страхового покрытия. Главное — в погоне за большей доступностью не свести договор к статусу номинального. «Можно ли снизить цену? Да. Нужно ли это делать за счет радикального урезания покрытия? Я бы сказал, что нет»,— резюмирует он.

«Риск, связанный с загрязнением окружающей среды, происходит не часто. Но если он реализуется, существенный ущерб обеспечен. Поэтому низкие лимиты ответственности страховщика и более узкий объем покрытия в целях экономии по оплате полиса страхования не смогут удовлетворить требования, которые предъявляет специфика риска. Если страхователи действительно хотят обеспечить защитой баланс своего предприятия на случай экологических катастроф, они должны приобретать комплексный страховой продукт, который позволит обеспечить адекватные выплаты в случае существенных финансовых потерь»,— соглашается Юрий Маркин из AIG.

Страховщики признают, что экологическое страхование нельзя назвать доступным продуктом для российского бизнеса. По словам заместителя главы «Ингосстраха» Алексея Галахова, это связано еще и с тем, что самим страховщикам для осуществления такой защиты необходимо иметь существенный запас финансовой прочности, в частности собственные резервы и доступ к пулу перестраховщиков, а также выстроенную внутреннюю систему, то есть собственные компетенции, команду экспертов. В целом же распространению экологического страхования в России, по мнению эксперта, помогли бы внимание государства и совместная выработка решения. «Возможно, на первом этапе рынку помогло бы изменение подходов к степени ответственности бизнеса, например введение обязательства по комплексному восстановлению экосистемы в случаях, когда вред причинен в результате осуществления деятельности организации»,— резюмирует Алексей Галахов.

Впрочем, застраховаться от экологических рисков не станет проще и в ближайшие десятилетия. Согласно майскому докладу Банка России о влиянии изменения климата на финансовый сектор, страховщикам придется принять на себя удары сразу с нескольких сторон. Из того, что касается их основной деятельности,— это более частые и крупные природные катастрофы и, соответственно, выплаты. Кроме того, как и любой инвестор, страховая компания может столкнуться с обесцениванием своих вложений. Наконец, работа с неэкологичными секторами экономики или инвестирование в них грозит страховщикам репутационными потерями.

/www.kommersant.ru/