Аналитик Société Générale о будущем российского СПГ

Тьерри Брос, старший научный сотрудник Оксфордского института энергетических исследований и старший аналитик по европейскому газу и СПГ в Société Générale, встретился с «Нефтянкой» и обсудил перспективы России на рынке СПГ.

Нефтянка: Вы десятилетиями работали аналитиком на рынках России и СПГ. Скажите, является ли сейчас СПГ приоритетом в энергетике России?

Государство желает быть влиятельным игроком на рынке СПГ. Оно сталкивается с проблемой – есть желание стать одним из главных игроков рынка СПГ, но спустя десять лет вы все еще незначительный игрок, и это далеко от того, что вы хотели первоначально. Достижение этой цели трудно и рискованно для частных компаний, поэтому государству нужно с ними сотрудничать тем или иным способом.

Мы сейчас живем в мире, где есть слишком много СПГ, а другие источники энергии кардинально меняют иерархию энергетической системы. Российское правительство должно ответить на один очень простой вопрос: является ли СПГ составной частью их стратегии? Оно должно адаптировать соответствующую производственную модель. Если правительство решит, что это проект не имеет стратегической ценности, тогда этим займется рынок.

Мы сейчас наблюдаем расслабленный рынок СПГ. Я считаю, что компаниям стоит подумать о том, что это все еще капиталистический мир, и подумать о том, какой тип стратегии выбрать. Если у вас есть истощаются запасы в исторических месторождениях, нужно искать новые источники.

Вы провели уже достаточно долгое время в рядах аналитиков. Что вы думаете о текущем падении цен на СПГ? Сможет ли Россия влиять на ценообразование СПГ аналогично тому, как она играла с ценами на газ в Европе?

Я думаю, российское государство никогда не будет в силах контролировать цены на СПГ, потому что они будут привязаны к цене на нефть марки Brent. Вопрос состоит вот в чем: «Достаточно ли сильны ли наши позиции на рынке СПГ для того, чтобы понимать его механику?». В данный момент ответ — «нет». Для того, чтобы понимать эту механику, нужно реализовывать больше проектов.

Чтобы достичь лучшего понимания рынка СПГ, нужно, что бы было больше российских игроков и существовала лучшая координация с правительством. В нашем мире, где в будущем рынок трубопроводного газа объединится с СПГ, Россия заинтересована в понимании — но не обязательно контролировании — механизмов СПГ.

Много лет назад СПГ считали совершенным сумасбродством. Перед Россией стоит очень простой вопрос: будет ли стоимость вашего газа в трубопроводе продаваться с дисконтом по сравнению с СПГ? И если да, то как можно определить этот дисконт?

“История успеха» СПГ, о которой сейчас говорят все, это Ямал, завод СПГ мощностью 16,5 миллионов тонн в год, который, похоже, будет безубыточным даже при цене 30 долларов за баррель — невзирая на расположение в отдаленной зоне и использование сложных технологий.

Новатэк как раз добился успеха из-за понимания — благодаря компании Total [партнер завода СПГ на Ямале] — того, что издержки и капитальные затраты не должны зашкаливать. Они понимали, что завод должен быть прибыльным с самого первого дня. Нельзя этого добиться, манипулируя расчетами на бумаге, единственный путь вперед – дать возможность российскому правительству взять ситуацию под контроль, предоставить налоговые каникулы и т.д. Новатэк и российское правительство явно пришли к взаимно выигрышной ситуации.

У Ямала есть серьезная государственная поддержка, возможность производить СПГ точно в срок и в рамках бюджета, что сейчас новость в индустрии СПГ. В производстве СПГ в России задействованы различные участники. Помните, что в сфере СПГ нет монополии. Недостаточно просто ввести Россию на рынок СПГ и оставаться все еще второстепенным игроком. Политическое руководство хотело бы, чтобы СПГ играл большую роль в России.

Обратный пример представляет штокмановский проект СПГ, который считался рискованным с самого начала и поэтому должен был бы быть прибыльным. Нельзя указать в первоначальных расчетах что вы потом что-то доработаете, эта задача должна решаться с самого начала.

Сахалинский проект Газпрома — первый российский проект СПГ — испытывал трудности с капитальными затратами на этапе строительства, но сейчас он работает прекрасно.

В течение многих лет мы видели разные планы проектов СПГ, но в настоящее время в России работают пока только два [Сахалин и Ямал].

А что вы скажете о газпромовском проекте СПГ во Владивостоке, который с конца 2015 года был официально отложен?

Газпрому имеет смысл расширять проект Сахалина, потому что он дешевле.

Газпром так и не построил завод по сжижению СПГ [партнер Газпрома, компания Шелл, была оператором проекта до 2009 года]. Газпром чрезвычайно хорошо разбирается в прокладке труб, а также в традиционной добыче и разработке месторождений. СПГ для них трудная задача. Я думаю, СПГ Владивостока был в проекте много лет назад, потому что выступал в роли противовеса, хеджирования проекта Сила Сибири. Но так как Сила Сибири продвигается вперед, он стал не нужным.

«СПГ Владивосток» теоретически должен был использовать подводный трубопровод от Сахалина до Владивостока. Действительно ли выгодно использовать трубы в проектах СПГ?

Газпром привык прокладывать трубопроводы. Он может провести анализ рентабельности и решить — да или нет.

Как энергетические компании становятся более вертикально интегрированными? Каково будущее Газпрома в сфере СПГ?

Перед такими большими компаниями стоит задача адаптации — у Exxon стоит та же проблема с нефтью: сколько еще их мантрой будет «нефть, нефть, нефть»? А Газпром уже имеет преимущество, будучи газовой компанией — это уже один шаг вперед в «энергетическом переходе». Вот почему Роснефть так напориста в проникновении на газовый рынок. Газпром понимает, что существует огромный риск демонтажа системы, и во избежание этого должен быть прибыльным день за днем.

Если вы Газпром, то вам надо сильнее защищать свои позиции, а это значит оправдывать ожидания государства. Газпром будет обязан реализовывать проекты СПГ в России. Если ваши акционеры просят вас сделать что-то невыгодное, вы можете вернуться назад и договориться.

Конечно, в Европе это сделать проще, потому что у Газпрома там есть долгая история деятельности, азиаты же ведут переговоры очень жестко. Но когда мы рассматриваем это направление деятельности в контексте того, что происходит в Европе, мы понимаем, что для Газпрома это хорошо. У него сейчас есть намерение выйти на рынки Азии ввиду вопросов финансирования, санкций и т.д.

Будет ли Российское правительство поддерживать будущие проекты СПГ? Как изменяется эта поддержка в связи с законом 2013 года о «либерализации» рынка, который позволил новым игрокам — Новатэку и Роснефти — экспорт за рубеж?

Я так понимаю, что Россия создает конкуренцию между двумя национальными компаниями — Роснефтью и Газпромом, к которым теперь присоединяется еще и Новатэк.

Это может стать хорошим началом. Если планировать либерализацию рынков, это может быть хорошим инструментом для отхода от регулирования цен в дальнейшем. Если вы хотите иметь российскую цену, отражающую рынок, надо покупать, добывать и продавать газ.

Довольно интересен тот факт, что, несмотря на то, что российское правительство открыло рынок для всех компаний, после принятия закона был осуществлен только один проект. Был ли издан этот закон только для одного проекта или все-таки для того, чтобы сказать другим компаниям, что им пора начать работать?

/neftianka.ru/