[1]
Малый и средний бизнес Крайнего Севера испытывает дополнительную нагрузку за счет необходимости выполнения социальных обязательств: укороченный рабочий день у женщин, дополнительный отпуск и проезд раз в два года к месту отдыха. С предложением, как одновременно сохранить соцгарантии для населения и облегчить работу малого бизнеса, на федеральном уровне выступила Архангельская область. На недавней рабочей встрече Владимир Путин с губернатором Архангельской области Игорем Орловым, президент РФ заявил, что поручит правительству рассмотреть возможность замещения ряда соцобязательств предприятий малого и среднего бизнеса Крайнего Севера. Игорь Орлов в интервью ТАСС рассказал о планах сделать Архангельск площадкой для форума «Арктика» и о том, какие возможности откроет перед всей страной строительство стратегической железнодорожной магистрали Белкомур (Белое море — Коми — Урал)
– На недавней встрече с Владимиром Путиным вы обсуждали социально-экономическое положение на севере Поморья и уделили большое внимание тому, что на малый и средний бизнес в регионе ложится большая нагрузка по социальным гарантиям. Удастся ли добиться неких послаблений по отношению к владельцам небольших предприятий?
– Я бы сказал, не добиться послаблений, а навести порядок. В Архангельской области, как и в других районах Крайнего Севера установлены такие меры поддержки как «северные» надбавки к заработной плате, ежегодный дополнительный оплачиваемый отпуск, оплата за счет средств работодателя стоимости проезда и провоза багажа к месту отдыха и 36-часовая рабочая неделя у женщин. Но это государственные социальные гарантии, а не гарантии от конкретного предпринимателя.
Сегодня, зачастую, требования к малому бизнесу такие же, как и к большим предприятиям. Это снижает их конкурентоспособность и в итоге мешает развитию бизнеса в регионе. В таких условиях бизнесмены предпочитают форму индивидуального предпринимательства или патентную систему работы. Бизнес должен чувствовать уверенность, расти и развиваться, строить планы. А необходимость обеспечения полного спектра социальных гарантий для сотрудников, конечно, обременительна для многих из них.
Одно из решений, которое я предложил президенту – применить компенсационные меры. В частности, заместить обязательства, возникающие у предпринимателей, через социальные страховые взносы, то есть компенсируем эту сумму из фонда страхования владельцам малого и среднего бизнеса. Если сотрудник поехал в отпуск, то стоит затраты на его проезд, которые оплатил владелец малого предприятия, компенсировать ему из фонда соцстрахования. Ведь эта сумма, не столь значительная для фонда, для бизнеса может стать непосильной.
Таким образом нам удастся уменьшить государственную нагрузку на бизнес. В то же время, мы создадим условия легализации договорных отношений работников и предпринимателей. Механизм этот, если он будет одобрен, будет распространен на все районы Крайнего Севера.
– Немало говорилось о поддержке предприятий малого и среднего бизнеса, занимающихся рыболовством. Какие именно льготы для них будут предусмотрены?
– Новое законодательство о рыболовстве, которое недавно принято, подразумевает, в том числе, и перераспределение квот на инвестиционную деятельность. Это «квоты под киль», то есть квоты под новое производство. Приведу конкретный пример: рыболовецкий колхоз Долгощелье в Мезенском районе сегодня имеет определенный объем квот. Если, после пересмотра квот, условно, у колхоза заберут 20% от объема квотирования, и перенаправят на другую деятельность, то конечно, он сможет продолжить свою работу. Но в населенном пункте, в котором расположен колхоз, живет 600 человек, на которых снижение квот скажется напрямую. На этом колхозе держатся помощь школе, детскому саду, ферме, которая не несет прибыли. Колхоз помогает ремонтировать мосты, тротуары, а у них могут забрать то, чем они зарабатывают, чтобы оказывать эту помощь. Должен ли я, как губернатор, их защитить? Обязан.
– На данном этапе вопрос перераспределения квот остается нерешенным?
– Нет, почему. Мы сегодня ведем диалог с Росрыболовством, которое разрабатывает порядок квотирования для предприятий отрасли. На данном этапе нам удалось договориться о том, что для подобных градообразующих предприятий снижения квот не будет. Идет работа, но она еще не закончена. Главное сейчас, чтобы перераспределение квот привело к обновлению флота, к новым траулерам, центрам переработки продукции. Чтобы компании, заявляющие о готовности стать инвесторами и получающие эту дополнительную квоту, использовали ее по назначению и максимально эффективно.
– Как в Росрыболовстве приняли предложение о перераспределении полномочий в принятии решений по отрасли? Будут ли эти полномочия переданы региональным властям?
– Этот вопрос назрел уже давно. Я считаю, что федеральный закон о любительском и о промышленном лове рыбы должен быть рамочным, а конкретика должна разрабатывать на региональном уровне.
Разные регионы используют разные технологии, и традиции разные, и, конечно, рыба разная. Закон, безусловно, должен определять общие правила для всей страны, но в то же время давать возможность региональной власти адаптировать этот закон под особенности своей территории. Конкретный пример тому, что это необходимо, есть в Архангельской области: история с созданием на основе закона «Об особо охраняемых природных территориях» национального парка «Онежское Поморье». Прекрасное решение, я полностью его поддерживаю, но при согласовании границ территории парка в него была включена и Унская губа, где всегда промышленным образом ловили навагу. Там есть целый колхоз, живущий за счет ловли рыбы, и для всех принятие решения о присвоении Унской губе статуса особо охраняемой природной территории стало неожиданным.
Конечно, президентом России дано поручение проработать этот вопрос, и оно выполняется. Идет напряженная работа, было разработано четыре проекта поправок в закон, и каждый из них проходил несколько экспертных комиссий. Очень скрупулезно надо подходить к работе над поправками, потому что они должны так поменять закон, чтобы на его основании могли работать и в заповеднике возле Байкала, и у нас в «Онежском Поморье», а это абсолютно разные территории. Поэтому вопрос прорабатывается во взаимодействии и со Всемирным фондом дикой природы, и со всевозможными наблюдательными и государственными организациями: с контрольным управлением, с Минприроды, с кабинетом по природопользованию Госдумы, с Советом Федерации.
Мы рассчитываем, что по Унской губе решение будет принято на осенней сессии Государственной думы.
– Вернемся к экономике региона. Как регион справляется с кризисными условиями?
– В свое время китайские коллеги мне рассказали, что на их языке слова «кризис» и «изменения» обозначаются одним и тем же иероглифом. Мне кажется, это правильно. Произошедшие в российской и мировой экономике перемены стоит принимать как новое состояние и новые условия хозяйствования. Да, сегодня углеводороды стоят гораздо меньше, и «накачать» экономику за счет акцизного сбора уже не получится. Но это не кризис, а наша новая реальность, в условиях которой нужно научиться работать.
Что касается Архангельской области, в 2016 год мы вошли с «финансовой подушкой» в два миллиарда рублей. Сейчас, по итогам полугодия, исполнение бюджета в регионе составило 102,8%. Но это не повод для радости, это просто цифра. Ситуация может кардинально измениться в конце года, когда предприятия начнут обращаться к нам за возмещением переплаты налога на прибыль. Но на сегодня мы все социальные обязательства исполняем и собираемся выполнять дальше. Хотя угрозы, которые мы видим, мы сформулировали и представили правительству РФ.
– Какие угрозы для своего регионы вы сейчас видите?
– В первую очередь – снижение инвестиционной активности региона. Бюджет региона – это один из основополагающих институтов инвестирования в инфраструктуру региона. Любой инвестор приходит в регион со своими деньгами, понимая, что он опирается на энергетику, на водоснабжение, на логистические решения по транспорту. Немаловажную роль для Архангельской области играет и теплоснабжение. Если не заниматься этими направлениями и не вкладываться в них, то инвесторы в регион не придут. Банальный пример: желающий построить завод предприниматель не сможет этого сделать, если у системы энергоснабжения не будет достаточных мощностей. И это касается не только крупного бизнеса, но и личных подсобных хозяйств.
– В чем именно прослеживается снижение инвестиционной активности региона? Перестали строить дороги из-за нехватки средств, остановилось строительство и введение в работу каких-то новых объектов?
– Это пока общее ощущение. В этом году и по строительству дорог, и по другим нашим инвестиционным проектам мы выполняемых все свои обязательства. Например, решены системные и административные проблемы, которые возникали при реализации программы переселения из аварийного жилья. Сейчас мы набрали очень высокие темпы, хотя это нам далось тяжело и мы долгое время плелись в хвосте. Если придется сейчас сократить финансирование из регионального бюджета – это значит опять затормозить строительство, а это недопустимо. Поэтому сейчас мы пытаемся предупредить такую возможность, обращаемся к федеральным властям.
Ведется сегодня и строительство школ. 1 сентября мы открыли школу в поселке Урдома Ленского района на 860 мест, еще одну школу – в деревне Погост Вельского района на 90 мест – планируем сдать к концу года. Также будут достроены три детских сада. Впервые в Архангельской области за год капитально отремонтировано 70 километров региональных дорог. Кроме того, завершается реконструкция федеральной трассы М8, и я не побоюсь сказать, что на сегодня это одна из лучших федеральных трасс, с двухуровневыми развязками и четырехполосными дорогами. В октябре мы завершим строительство подъездов к нашим городам — Северодвинску, Архангельску, Новодвинску.
Продолжается в регионе и программа инвестирования в систему теплоснабжения. В рамках государственно-частного партнерства строятся новые котельные, реализуется программа по переходу на биотопливо.
Конечно, мы сегодня очень внимательно подходим и к большим инфраструктурным проектам. Это, в первую очередь, магистраль Белкомур, космодром Плесецк, оборонно-промышленный комплекс Северодвинска и предприятия деревообрабатывающей промышленности – проекты, которые позволяют нам защититься от различных кризисных проявлений в будущем.
– На 27 сентября намечена презентация биоресурсного кластера. Уже известно, что он будет собой представлять?
– Можно уже формулировать основную цель этого кластера: задействовать с пользой для экономики колоссальное природное богатство региона. Архангельская область располагает огромным количеством ресурсов – это и в лесу, и в море, и в реках. Даже если житель региона заготавливает иван-чай – это уже вполне может стать бизнесом и даже стать брендом региона.
Долгое время существует проблема неполного использования сырья. У нас в отходы идёт многое из того, что могло бы приносить прибыль. Кора березовая, сапропель, рыбные отходы и многое другое. Но главное при создании биоресурсного кластера – учесть интересы людей, которые живут сейчас за счет небольших промыслов, привлечь их и помочь увеличить оборот. Кластер будет строиться и развиваться, и я лично к нему очень трепетно отношусь, потому что биоресурсы для нас — неиссякаемый источник.
– Каковы планы по развитию портовой инфраструктуры?
– Белкомур без порта не может жить, это обязательное условие. Поэтому сейчас готовится декларация по созданию и развитию порта мощностью до 40 млн тонн. Сейчас пропускная способность нашего порта всего 8 млн тонн.
Как раз, одной из тем для обсуждения на встрече с президентом были портовые сборы, которые формируются в Архангельском порту. Сейчас наша задача – создать, не отказываясь от уже запланированных затрат, конкурентные условия для всех арктических портов. Мы этим занимаемся и стараемся, чтобы порт развивался. Но это развитие зависит от трех составляющих: от потока грузов, от организации администрирования, и третья составляющая – экономическая, тарифная.
– Можно ли уже говорить о сроках реализации этих проектов
– Понимаете, даже когда речь идет о реализации проектов, в которые инвестировано 10 млн рублей, говорить о сроках реализации сложно и рискованно. Здесь же речь идет об 251 млрд рублей. Пока можно с уверенностью сказать, что это будет концессионный проект и уже существует конкретный инвестор, который проявил интерес. Но нельзя говорить о развитии порта без транспортной логистики. Поэтому мы сейчас добиваемся подписания соглашения о начале работ на Белкомуре, и уже после этого будем говорить о порте.
Через четыре года, из пяти отведенных на строительство, будет запущен основной участок дороги. На строительство первой очереди порта потребуется, максимум, два года. Но декларацию по новому порту мы уже готовом сейчас и до конца года рассчитывает внести её в Росморпорт. Также создана компания «Глубоководный порт Архангельска», которая разрабатывает этот проект. После открытия Белкомура произойдет перераспределение грузопотоков, и мы сформируем для поставщиков, нуждающихся в логистике, принципиально новые условия.
– Когда планируется проведение форума «Арктика» в Архангельске? Планирует ли вы сделать регион флагманом развития арктических территорий?
– Мы и так флагман. Подчеркну, Архангельская область в вопросах освоения Арктики ни с кем не соревнуется. Почему-то, когда говорят об Арктике, пытаются найти ее центр. Но его, на мой взгляд, просто не может быть, хотя бы в силу протяженности арктических территорий. У каждого региона в Арктике своя функция, и так исторически сложилось, что Архангельск – это центр начала познания Арктики. Научный и образовательный центр, в котором разрабатывается техника и в котором создан комплексный научный центр, в котором работает университет, где готовят кадры для работы на арктических территориях.
Поэтому мы и предлагаем сделать Архангельск научной практической площадкой для проведения форума «Арктика». Пока не удалось прийти в решению, будет форум ежегодным, или будет проводиться раз в два года. Но мы уже ожидаем, что в ближайшее время выйдет постановление Правительства РФ о проведении Арктического форума в Архангельске. Вполне возможно, что уже в марте следующего года арктический форум состоится у нас в Архангельске.
/tass.ru/ [2]